Смысл и назначение "красных линий" по итогу инцидента с британским эсминцем "Дефендер"

 По официальной версии, 23 июня 2021 года боевой корабль военно-морского флота Британии, закончив посещение украинского порта Одесса, направился в сторону Грузии. Его курс пролег через территориальные воды России, нарушая 12-мильную зону возле полуострова Крым. В районе крымского мыса Фиолент он был перехвачен кораблями российской пограничной охраны и принужден к выходу в нейтральные воды.

 Далее версии событий рознятся. Согласно данным Министерства обороны России, нарушитель углубился в российские территориальные воды на 3 км и не реагировал на предупреждения пограничной охраны по радио на соответствующих частотах.

 Видя явный отказ нарушителя подчиниться, сторожевик проекта 22460 «Охотник», в 12:06 и 12:08 произвел предупредительную стрельбу палубной артиллерийской установкой, а в 12:19 бомбардировщик Су-24М выполнил предупредительное бомбометание двумя 250-килограммовыми авиабомбами по курсу движения эсминца. После чего Defender российские территориальные воды покинул.

 По заявлению командования британского флота и министерства иностранных дел страны, факт стрельбы отрицается, а командир эсминца сменил курс самостоятельно, исходя из местных условий судоходства.

 При этом дальше британская позиция также расходится. По словам официального представителя правительства, военный корабль Ее Величества де-юре обладал полным правом свободного прохода через акваторию нейтральных стран, так как следовал по международно признанному коридору разделения движения, обычного для практики международного судоходства на данном участке акватории, никак не зависящего от вопроса национальной принадлежности данных вод.

 В то же время премьер-министр Британии Борис Джонсон заявил, что Соединенное Королевство не признает российскую принадлежность Крыма и продолжает считать его частью государства Украина.

 А с ней Лондон подписал 21 июня 2021 года соглашение о военно-морском сотрудничестве, предусматривающее как передачу ВМСУ двух тральщиков типа «Сандаун» и строительство для нужд украинского флота восьми малых ракетных кораблей, а также создание, с британской помощью двух военно-морских баз, одной на Черном море в качестве основного места базирования ВМСУ, другой, для вспомогательных сил на Азовском море.

 Это соглашение также давало право британским боевым кораблям использовать территориальные воды Украины по своему усмотрению, хотя и с уведомлением Киева. Так что действия российских кораблей, мол, были незаконны и носили однозначно агрессивный характер.

 Значимость инцидента заключается не столько в попытке иностранного боевого корабля по политическим мотивам нарушить морскую государственную границу Российской Федерации, сколько в возможных последствиях, к которым могли привести некоторые варианты дальнейшего развития событий.

 Как следует из репортажа британского военного обозревателя издания Daily Mail Марка Никола (Mark Nicol), находившегося во время этих событий на командном мостике HMS Defender, хотя официальный Лондон факт стрельбы и бомбардировки со стороны кораблей и самолетов РФ отрицает, тем не менее уже в 12:01 экипаж эсминца переоделся в огнезащитные костюмы, как этого требует наставление перед реальным боем, грозящим физическому повреждению корабля. Кроме того, в боевой режим был переведен корабельный комплекс ПВО и на мостик поступил доклад о готовности к пуску двух ракет Sea Viper класса корабль-воздух.

 Иными словами, британский военный корабль еще до обострения инцидента был готов к физическому открытию огня по российским самолетам, находящимся над российской акваторией. А четкость действий командования однозначно указывает, что такой вариант действий был заранее признан допустимым.

 Более того, согласно британским секретным документам, попавшим в прессу еще за сутки до произошедшего, эта операция целенаправленно планировалась и осуществлялась под непосредственным руководством министра обороны Британии Бена Уоллеса и санкционировалась лично Борисом Джонсоном вопреки категорическим возражениям министра иностранных дел Королевства Доминика Рааба.

 Дело осложняется еще и тем, что на следующий день, примерно в том же месте, к государственной границе России пытался приблизиться фрегат HNLMS Eversten Королевства Нидерландов, отгонять который пришлось также серией учебных бомбометаний. И Амстердам потом тоже заявил про чуть ли не факт пиратства со стороны Вооруженных сил РФ на том основании, что Нидерланды российский статус Крыма тоже не признают.

 В результате произошел крайне опасный прецедент, несущий серьезную угрозу как международной безопасности в целом, так и, особенно, угрозу национальной безопасности РФ.

 С одной стороны, пресс-секретарь Дмитрий Песков, в эфире канала «Россия 24» публично заявил, что президент Владимир Путин примет любые меры по защите российских рубежей, вплоть до самых крайних, если ситуация того потребует. Впрочем, президент России тоже отметил, что не считает, что из-за подобного (гипотетически возможного) случая могла бы начаться Третья мировая война.

 Это следует понимать, как прямое неоспоримое подтверждение решительной готовности топить нарушителей российской морской границы. Но в то же время, как стало известно «Известиям», Министерство обороны РФ намерено изменить регламент применения вооружения в отношении кораблей и судов иностранных государств, нарушающих российскую госграницу. Находящийся в стадии принятия новый регламент предусматривает применение для предупредительных стрельб только легкого вооружения, «чтобы снизить вероятность возникновения серьезного военного конфликта».

 В особенности это касается авиации, так как применение авиабомб «может привести к нанесению непреднамеренного ущерба». Поэтому необходимо выбрать такое же эффективное оружие, которое ясно покажет намерения остановить нарушителя, но при этом не нанесет ему вреда.

 Таким образом, возникает опасный парадокс: жестко реагировать Россия, говорит, что готова, но ее практические шаги свидетельствуют о желании оказаться «не слишком сильно жесткой», чтобы, прежде всего, избежать не только жертв, но и нанесения сколько-нибудь существенного ущерба нарушителю. Авиабомбы попадут под запрет, вместо них хотят использовать неуправляемые авиационные ракеты.

 Тем самым создается достаточно обширная серая зона ситуационной неопределенности, подрывающей фундаментальный сдерживающий смысл заявляемых «красных линий». Причем, мы полагаем определяющим сам факт их проведения, в то время как наши противники считают их «недостаточно красными», следовательно, как бы не совсем и линиями. В том смысле, что степень российской решительности можно и нужно «проверять».

 А самое плохое заключается в том, что решения о проведении подобных провокаций сейчас начинают принимать почти кто угодно. Не только ястребы из США, но и даже не итоговые правительства, а отдельные группировки правящей элиты других «западных» стран. Например, командование германского флота тоже высказалось в том смысле, что российскую принадлежность Крыма Берлин не признает.

 Таким образом, ситуация потенциально угрожает возникновением ЧП, неготовым к которому могут оказаться все участвующие стороны. Запад решит, что может "попробовать проявить больше напора в прощупывании пределов допустимого" и совершит что-то такое, на что мы отреагируем "неожиданно жестко". Вплоть до уничтожения цели.

 Не столько потому, что полны решимости, сколько из-за высокой внезапности развития событий в направлении, когда «ну он же нагло нарушает, и другого варианта действий просто нет». И это вызовет ситуацию, когда обе стороны будут вынуждены усиливать эскалацию просто потому, что оппонент не уступает. Что несет угрозу оказаться в состоянии прямой войны, даже изначально ее не желая.

 Причем главным источником захода инцидента в тупик будет являться как раз сложившаяся неопределенность пределов жесткости действий сторон. А возникновение войны «вне стратегического плана» всегда оказывается самым худшим и наиболее разрушительным сценарием.

 Купировать проблему возможно только путем максимального уменьшения размеров «серой зоны в границах применения силы», а лучше всего – ее полной ликвидации. России необходимо не просто принять какой-то внутренний, тем более «очень пацифистский» регламент применения силы при охране и обороне государственных рубежей, а сделать этот документ официально публичным, четким и предельно однозначным. В стиле раздела применения оружия часовым устава гарнизонной и караульной службы.

 В нем следует жестко обозначить три уровня и четко сформулировать критерии перехода между ними.

 Уровень первый – предупреждение, с не допускающим разночтения в трактовках регламентом. Сообщение на конкретно указанных, соответствующих международному морскому праву и международным правилам судоходства, частотах, либо голосом с применением технических средств усиления звука.

 При отсутствии соответствующей реакции или неподчинении нарушителя – переход на второй уровень – открытие предупредительного огня по ходу движения, с его сопровождением предупредительными сообщениями по радио и голосом. На этом этапе возможны лишь два варианта: потребовать от нарушителя немедленно покинуть российскую территорию кратчайшим курсом на нейтральные воды, либо потребовать остановить ход и принять на борт досмотровую партию.

 Отказ от исполнения требований в любой форме автоматически должен переводить ситуацию к третьему уровню – безоговорочному и решительному открытию огня на поражение.

 При этом документ должен содержать отдельный раздел, прямо возлагающий любую ответственность за весь объем последствий, включая гибель корабля и лиц, находящихся на его борту, в том числе не относящихся к его экипажу, на нарушителя. Вне зависимости от его гражданского или военного статуса, или национальной принадлежности. Это должно быть подчеркнуто особенно четко.

 Исключение из правил допускается только одно, если судно терпит бедствие и нуждается в помощи, которую запрашивает. В этом случае пограничная охрана и военно-морской флот обязаны ее оказать согласно нормам международного морского права.

Только так и никак иначе.

 Вполне естественно, что официальное объявление подобного правила в западных СМИ вызовет волну «праведного гнева». Однако стоит понимать, что противостояние России с Западом давно и безвозвратно вышло за рамки обычной геополитической конкуренции в рамках стабильного общего мира и превратилось в принципиальной противостояние цивилизаций. А в нем Запад признает какие бы то ни было права только за достаточно сильным, жестким, решительным и бескомпромиссным противником, слова которого не расходятся с делом.

 Только этим способом мы можем удержать Запад не только от войны «по плану», но и от возникновения для всех «внезапной» войны в результате пошедшего по слишком неожиданному сценарию инцидента, в котором обе стороны оказались вынуждены «не уступить в решительности».

 Никак иначе «красные линии» просто не работают. Несоблюдение этого принципа быстро сводит их к очередному «последнему китайскому предупреждению», возникшему в период обострения американо-китайских отношений в 1950–1960 годах в связи с так называемым «тайваньским кризисом», когда к концу 1964 года их было озвучено 900, но все они оказались полностью проигнорированы правительством США.

Источник